Я прожила в Виннице 29 лет, из них 25 лет проработала в детских садах воспитателем. Разведена давно, сын взрослый.

Когда сын служил офицером в Советской Армии (1989-1990 гг.), его направили служить очень далеко, и первая его жена с ним не поехала, разошлись. Я очень волновалась: как там ему одному? И вот однажды ночью приходит ко мне (во сне) мой покойный отец, встал около изголовья и плачет: «Света, Света, а сына-то судить будут». Я испугалась, замахала руками: «Уходи, уходи! За что?» Учился сын хорошо, ничего не пишет плохого, «все хорошо, служу — работаю».

И вот приезжает в отпуск. А я ему и говорю: «За что тебя судили такого-то числа такого-то месяца?» Он и обмер.

«Откуда ты знаешь?» — «Знаю, знаю, — говорю, — мне дед твой рассказал».

Конечно, он принял это за шутку, но признался, что было дисциплинарное наказание и его переводят служить в другое место. Куда — не говорит, еще, мол, неясно.

После отпуска сына снится мне еще более страшный сон. Приходит ко мне другой человек. Молодой военный. Я спрашиваю: «Ты кто?» Он отрекомендовался фамилией моего бывшего мужа (эту фамилию носит мой сын).

Стали мы с ним беседовать. А он все приглядывается ко мне, а я к нему. Какой-то странный, как туман. Я его спрашиваю: «А ты, случайно, но с „того“ света?» Он ухмыльнулся и говорит: «А ты знаешь, сколько „светов“-то этих? Вон их сколько!» Подошли мы к окну: оно огромное, а на небе звезд — видимо-не-видимо. И все мерцают, сияют, искрятся. Красота…

Я ему говорю: «Мне с тобой так интересно разговаривать, но надо на работу, давай поговорим после». Он отвечает: «Мне нельзя оставаться, мне сейчас воду носить придется. А ты считай до семи — и я исчезну».

Стала я считать до семи, а он завибрировал, завибрировал… И когда я просчитала «7», вскочила с постели — так громко зазвонил будильник, поставленный мною на 7 часов утра. И никого в комнате нет. Я к окну — посмотреть на эти чудесные звезды. На окнах плотные шторы, отдергиваю их, а за окном деревья все небо закрыли (как джунгли — у нас 1-й этаж), и дождь льет как из ведра. А до этого, когда я просыпалась, дождя не было.

Кто же это был? С нашей фамилией, военный, и что он хотел мне сказать?

До меня дошло позже — когда сына отправили служить в «горячую точку» и там он натерпелся «горького» до слез. А военный во сне был дедушкой моего сына по отцовской линии, который погиб молодым в 1942 году. Потом видела его фото, это был тот человек, вернее, его призрак, если они на самом деле существуют. Они давали мне знать, что сын в опасности, он от меня скрывал, а я гнала плохие мысли и молилась, чтобы все было хорошо. А хорошего-то оказалось не так уж и много.